71 страна, где нетрадиционная ориентация уголовно наказывается (и смертной казнью)

«В России такое легально просто невозможно»

Ольга Андреевских занимается ЛГБТ-активизмом с 2014 года. Сначала она создала инициативу в родном Нижнем Новгороде — группу «Мы есть», затем поступила в докторантуру университета города Лидс, переехала в Великобританию и написала диссертацию об освещении темы ЛГБТ в российских СМИ.

На первый лондонский прайд она попала еще до переезда, когда гостила в Лондоне у друзей: «В 2017 году я собиралась идти на парад и поняла, что у меня нет компании. Посетовала на это в соцсетях, и мой друг, директор российского проекта «Парни ПЛЮС», предложил мне самой найти русскоязычных ребят и собрать свою группу. В день прайда я создала группу в Facebook: сходила на парад, выложила фото и обратилась к русскоязычным представителям ЛГБТ, живущим в Лондоне. Откликнулся один молодой человек, который приехал в Великобританию просить убежище. Потом он привел своих друзей с курсов английского языка — так и сложилась группа. Пока что нас немного, но сообщество обязательно будет расти».

Именно Ольга создала комьюнити RainbowRu, где познакомилась с Даниелем и другими участниками. В 2018 году сообщество вышло на прайд в составе группы London Friends, а в 2019 — самостоятельно. «Я отправила заявку в Pride in London, и нам ее одобрили. Оплатила небольшой оргвзнос, после чего распространила информацию в соцсетях о первой русскоязычной группе на лондонском прайде. Помимо новых участников, проживающих в Великобритании, к нам приехали несколько человек из России, включая представителей московского комьюнити. Участники группы закупили флаги — радужные и РФ. А я подготовила би-флаг».

Не только акции

Закон о запрете пропаганды среди несовершеннолетних «нетрадиционных сексуальных отношений» не раз пытались использовать для преследования конкретных людей уже без связи с публичными уличными мероприятиями. В Хабаровском крае к штрафу в 50 тысяч рублей был приговорен главный редактор местной газеты «Молодой дальневосточник» Александр Сутурин за публикацию интервью с учителем географии Александром Ермошкиным, уволенным с работы за ЛГБТ-активизм. Сутурина обвинили в нарушении части 2 статьи 6.21 — о пропаганде посредством СМИ, что уже влечет за собой куда более крупный штраф, чем участие в мероприятии. В мае этого года было предъявлено обвинение мурманской активистке Виолетте Грудиной в связи с тем, что в группе «Центра «Максимум» в соцсети «ВКонтакте», одним из администраторов которой она является, обнаружились несовершеннолетние.

Кроме того, журналистку из Нижнего Тагила Елену Климову, автора проекта «Дети-404» о гомосексуальных подростках, обвинили в создании в соцсети «ВКонтакте» «страницы, пропагандирующей нетрадиционные сексуальные отношения». Заявление о правонарушении подал петербургский депутат Виталий Милонов. Однако Дзержинский районный суд Нижнего Тагила прекратил производство по делу в связи с тем, что административный протокол в отношении Климовой был составлен с нарушениями.

Помимо того, что ЛГБТ-активисты подвергаются преследованию как в судебном, так и во внесудебном порядке, власти нередко не идут им навстречу в расследовании преступлений. Так, в Воронеже суд не удовлетворил заявление по поводу бездействия полиции, поданное активистами Павлом Лебедевым и Андреем Насоновым, пострадавшими в результате нападения на пикет ЛГБТ. А Николаю Алексееву, на которого в Костроме было совершено нападение, отказали в возбуждении уголовного дела.

Право на труд

Валерий, Санкт-Петербург, журналист:

Я работал в одном городском СМИ, никаких взысканий не было. Однажды мы выпивали в кругу коллег, началась игра типа «Правда или действие». Я рассказал, что безответно влюблен. В парня. Через несколько дней отношение ко мне со стороны руководства резко ухудшилось: меня стали обвинять, что я некомпетентен, не те сюжеты предлагаю, лоббирую коммерческие интересы. Когда меня отчитывал один из начальников, там были фразы «что ты как баба» — это мне показалось намеком. Еще чуть позже мне предложили уйти. Я не согласился. Тогда мне пообещали создать невыносимые условия. Мне было 22, и я боялся огласки, поэтому никуда жаловаться не стал.

Алексей, Петрозаводск:

Я всегда открыто вел свои социальные сети, репостил тексты в поддержку ЛГБТ, мне даже поступали угрозы. Я руководил детским поисковым отрядом и меня пригласили на работу в Карельский региональный центр развития молодежи. Там мне прямым текстом сказали: «Мы вас не сможем взять, пока вы не удалитесь из социальных сетей, ваша страница порочит честь и достоинство нормального человека, вы ведете аморальный образ жизни». Я решил, что не хочу там быть, устроился в детский дом социальным педагогом. Через пять месяцев меня вызвал директор и попросил уволиться. Работу я найти долго не мог, пошел работать в поваром в суши-бар. Учредители кафе — десантники до мозга костей, узнав обо мне, прямым текстом сказали: «Пидоры у нас не работают». С тех пор прошло шесть лет: я до сих пор не могу найти нормальное рабочее место.

Алексей, Петрозаводск.

Статья 3 Трудового кодекса РФ гарантирует каждому равные возможности для реализации своих трудовых прав. Дискриминация запрещена, но сексуальная ориентация и гендерная идентичность не включены напрямую в список дискриминационных признаков. Уволить человека только потому, что он ЛГБТ, нельзя, но работодатель может создать невыносимые для работы условия или придумать предлог. Обращения в Трудовую инспекцию из-за дискриминации редко оказываются успешными. Для оправдания увольнения ЛГБТ-людей, работающих с детьми, могут ссылаться на закон о пропаганде нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних (КоАП РФ, статья 6.21) или на закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию».

Служба в армии

«Откосить», потому что гей, — нельзя, это не основание для освобождения от службы. Но по психиатрии гомосексуальные люди могут быть освобождены от службы, военкомат их из-за сексуальной ориентации отправит на психиатрическое обследование, а врачи поставят какой-нибудь диагноз.

Юрист правозащитной инициативы «Гражданин и армия» Арсений Левинсон рассказывает, что ЛГБТ-люди, как и все другие, могут подать заявление на прохождение альтернативной службы. Ориентация не влияет на их убеждения, но они находятся в конфликте с общепринятыми нормами в обществе, у них развиваются антимилитаристские убеждения.

«Реакция женщин была достаточно бурная, а мужчин — пассивно-агрессивная»

Пока Владимир занимался документами для оформления британской визы, в России начался процесс о принятии законопроекта о гей-пропаганде. «Это еще больше подтолкнуло меня к тому, чтобы уехать. Хотя я не представлял, что станет с моей карьерой в Англии». В течение года он добивался получения визы (в первый раз паре отказали без объективной причины, и им пришлось подавать апелляцию, чтобы выиграть дело). Кстати, тогда же молодой человек принял участие в протестном номере журнала «Афиша». Вот такой каминг-аут на всю страну: «В большинстве случаев реакция женщин была достаточно бурная, а мужчин — пассивно-агрессивная», — вспоминает Вова.

Свадьба состоялась в Лондоне, куда он прилетел по визе «жениха». «Гостей было около 130 человек. Не смогла присутствовать только моя мама: незадолго до события ее не стало. Я рад, что перед отъездом в Лондон решил ей признаться, что я гей, и у меня скоро будет свадьба. Сначала она ничего не поняла. Замолчала и ушла на несколько часов в соседнюю комнату. А потом вернулась, села и спокойно сказала: «Я счастлива, пока ты счастлив. Покажи фотографии мужа».

Эта была первая гей-свадьба в окружении женихов. На то, чтобы устроить торжество, пара взяла большой кредит: Владимир временно не работал, а Алекс тогда еще учился в университете. Правда, в то время закон о легализации однополых браков в Великобритании еще не был принят

Документы потом не переоформляли, но вот на организации праздника пришлось сосредоточить особое внимание. Например, церковь категорически запретила им использовать любые религиозные референсы

«Была одна забавная ситуация. Мы выбрали песню, в которой звучало слово «церковь». И нам даже пришлось подавать специальное заявление в комиссию, которая проверила текст и убедилась, что мы не нарушаем никакие правила».

Макс Оленичев, правовой советник ЛГБТ-группы «Выход»

Закрепление в Конституции понятия брака как союза мужчины и женщины — одна из тех поправок, которая маскирует реальные изменения положений в Основном законе. Уже сегодня одним из условий заключения брака является «взаимное добровольное согласие мужчины и женщины, вступающих в брак». То есть законодательно в России это понятие урегулировано и в дальнейшей регламентации на уровне Конституции не нуждается.

В современном обществе понятие брака неоднократно переосмысливалось и переосмысливается до сих пор. В России, как и во всем мире, помимо гетеросексуальных людей, которые желали бы вступить в брак, существует огромное количество лесбиянок, геев, бисексуалов, небинарных и квир-людей, для которых понятие традиционного брака как исключительно союза мужчины и женщины неприемлемо. Нет серьезных исследований, но по общим оценкам таких людей не менее 10% от численности населения. И предлагаемая поправка в Конституцию лишает этих людей права на вступление в брак в своей стране, которое могут реализовать другие его граждане.

От того, что понятие брака будет закреплено именно так, ЛГБ-люди будут, как и сейчас, лишены базовых прав, связанных с семьей: возможности вступать в брак, иметь права родителей по отношению к детям, рожденным одним из супругов, совместно усыновлять детей, наследовать по закону, получать, наконец, льготную ипотеку как семья и не свидетельствовать против своего партнера в суде.

Глубоко заблуждаются те чиновники, которые считают, что поправкой в Конституцию можно запретить любые иные негетеросексуальные союзы. Люди живут, влюбляются, создают семьи, воспитывают детей, решают имущественные и неимущественные вопросы, и никакое правовое регулирование, которое построено на абстрактных идеях не могут повлиять на то, что создано самой жизнью. Люди создают семьи, но они не защищены законом – это главная правовая российская проблема в этой области.

Пока Россия не признает однополые браки, российские граждане и гражданки заключают такие браки в тех государствах, которые позволяют это делать иностранцам. Уже более 30 государств из Европы, Азии, обеих Америк признали однополые браки и признали равноценность гетеросексуальных и гомосексуальных союзов. Мир идет в этом направлении. Россия в лице ее высших чиновников идет в обратную сторону от прогресса.

Права транслюдей

Ксения, модель, Москва:

После трансперехода я до сих пор не поменяла документы. Чтобы получить на это разрешение, надо пройти специальную комиссию врачей, которая подтвердит, что ты нормальная и не придуряешься. Такая комиссия стоит дорого: в Москве около 80 тысяч, в Питере — 30. Но я не могу заработать деньги: с документами на мужское имя и женской внешностью не берут на работу.

Только в 2019 году Всемирная организация здравоохранения убрала трансгендерность из списка психических расстройств, правда, изменения все члены ВОЗ должны принять до 2022 года. Пока же действует предыдущая редакция МКБ, основная сложность для транслюдей в России — получить разрешение на смену документов, то есть, по сути, легализовать себя в том теле, в котором ты живешь. Для этого надо пройти комиссию и получить справку f64 (с диагнозом «Расстройства половой идентификации»), что позволяет провести операцию, принимать гормоны и сменить документы.

В России существует лишь несколько частных комиссий — при этом основные в Москве и Санкт-Петербурге, которые надо оплачивать самостоятельно. «Может показаться, что комиссия стоит не очень дорого, — говорит трансактивистка Майя Демидова. — Но не забывайте, что это люди, которых никуда не берут работать, им трудно накопить столько». То, что материальное положение транслюдей хуже среднего материального положения граждан России, подтверждает исследование «Проекта правовой помощи трансгендерным людям». 

Майя, трансактивистка, Москва.

Еще одна категория проблем, которые наиболее актуальны для транслюдей в России, — психологические. «Транслюдям очень сложно сохранять стабильный психологический статус, а чтобы получить разрешение на переход, человек должен быть ментально полностью здоровым, — объясняет Майя Демидова. — По действующему законодательству психическое расстройство — противопоказание к смене пола. Поэтому у многих транслюдей есть страх перед психиатрией и докторами. Они не обращаются к врачам при депрессии, посттравматическом расстройстве».

До 2017 года в России поменять документы было нельзя до совершения хирургической операции по смене пола. Тогда Минздрав утвердил единую форму справки «о смене пола». «Когда я меняла документы, надо было сначала сделать орхэктомию, то есть удаление яичек — и принести справку от врачей о “необратимой операции по смене пола”, — вспоминает Майя. — Сейчас система поменялась, к счастью». В данный момент, если комиссия выдала разрешение на смену пола, с этим разрешением уже можно идти в ЗАГС напрямую.

Транслюди, находящиеся в процессе перехода (принимающие гормоны), боятся обращаться за медицинской помощью, зачастую врачи не знают, в какое отделение их поместить — в мужское или женское. «Один мой знакомый, у которого женские половые органы, говорит: “Даже если у меня будет рак, я скорее умру, чем разденусь перед врачом”», — делится Майя.

Анастасия Грин (28 лет)

Сразу скажу, что сейчас я живу в самом прекрасном городе мира – в Нью-Йорке: я работаю иллюстратором, и готовлюсь открыть свой бизнес. Вряд ли я когда-то могла представить, что это место станет для меня настоящим домом, но все случилось именно так.

Я родилась в Сочи. В 14 я поняла, что в сексуальном плане меня привлекают девочки. Чуть позже я переехала в Москву, отучилась на дизайнера костюма, и параллельно работала в тату-салоне. Впервые мысли о переезде у меня появились, когда я попала на прайд (ЛГБТ-парад – прим.) в Швеции в 2009 году – там было весело и круто: люди ходили со счастливыми лицами, это было видно. Потом я много путешествовала, и помню, как было комфортно гулять по гей-кварталу в Париже, где от людей чувствуешь дружелюбие, а не презрение, как в России. Тогда я и подумала, что если все сложится, надо переезжать в какую-то более толерантную страну, и в 2014 году я так и сделала.

В тот момент меня порядочно подзадолбало все то дерьмо, что меня окружало: насмешки и угрозы. Какой-то незнакомый мужик вообще начал названивать мне, обещая найти и зарезать. Однажды я собрала вещи, оставила матери кота и уехала в аэропорт: на руках у меня была только что полученная туристическая американская виза, немного денег про запас, чемодан и рюкзак. Мне было совсем не страшно улетать, да и мама хоть и отговаривала меня, но не ставила категорических ультиматумов.  

В Америке поначалу было очень тяжело – это неудивительно, с учетом того, что я никогда там не была: я выбрала страну лишь потому, что меня сюда буквально тянуло. Потом, я почти не знала английского! У меня были только базовые знания: пришлось все изучать на месте. Наверное, мне повезло с восприимчивостью к чужому языку, так как более или менее сносно говорить я стала через пару месяцев, просто стараясь общаться с американцами и прося их помогать мне с формулированием выражений. Хотя, признаюсь, ошибки делаю я и сегодня – но это не очень страшно, здесь многие говорят с ошибками, у кого английский не родной. Попутно я понемногу подрабатывала: рисовала эскизы для дизайн-студий, что-то шила на заказ – работала много, чтобы накопить денег на адвоката.

Фея-крестная европейских альт-райтов

В марте 2002 года на выборах в городской совет Роттердама партия «Список Пима Фортейна» неожиданно одержала триумфальную победу, положив конец 60-летнему правлению социал-демократов. Она возникла всего месяцем ранее, через день после того, как самого Пима Фортейна, возглавлявшего список кандидатов от центристской партии «Пригодные для жизни Нидерланды», выгнали из нее за скандальное интервью местной газете. В нем он назвал ислам отсталой культурой и выступил за запрет миграции из исламских стран в Нидерланды — возмутительное заявление для голландского общества, которое гордится своей толерантностью.

Право на защиту

Лариса:

Нам подбросили иголки от шприцев в почтовый ящик, Наташа полезла в ящик и укололась. В травмпункте велели срочно подавать заявление в полицию. В отделении дело не сдвинулось с места, нам сказали, что это незначительная ситуация. Иглы на экспертизу отправлять не стали. За неделю до убийства Елены Григорьевой (ЛГБТ-активистка, убитая в Санкт-Петербурге) мы нашли в своем ящике распечатку с угрозами от «Пилы». Мы снова пришли в полицию писать заявление.

«Вам же нож к горлу не приставили — значит, угрозы жизни не было», — сказал участковый. И добавил: раз нас нет в этом списке, нечего волноваться. «А если бы были, не хотел бы я, чтобы вы жили на моем участке». Когда тело Елены нашли, мы по-настоящему испугались и снова пришли в отделение. Участковый и тут нашел, что ответить: «Ну это же в Питере убили, че вы беспокоитесь?»

(Елена Григорьева тоже неоднократно обращалась в полицию в связи с угрозами, на ее заявления правоохранители не отреагировали).

«Нас можно было увидеть даже на главном экране Пикадилли»

Через пару недель Даниель вернулся в Лондон, чтобы принять участие в своем первом прайде. «Участие в параде стало для меня очень важным событием. Я никогда не был на таких мероприятиях, потому что в России они запрещены, хотя активисты ежегодно отправляют заявки на их проведение».

«Для чего нужен прайд и «Месяц гордости»? Для того чтобы донести до окружающих, что представители LGBTQ — это не жители Содома и Гоморры. Мы такие же, как и все. Имеем право на защиту своих прав, любовь и отношения, хотим создавать семьи, жить свободно и без опаски». История прайда берет свое начало с Стоунволлских восстаний в США. Первый парад ЛГБТ-активисты провели еще в 1970 году — именно поэтому летом 2020 «Месяц гордости» освещался так широко: состоялась его 50-я годовщина. Правда, в связи с пандемией все мероприятия проходили онлайн: «Нас можно было увидеть даже на главном экране площади Пикадилли».

Даниель получил вид на жительство в Великобритании. Сейчас он помогает развивать комьюнити и оказывает поддержку представителям ЛГБТ-сообщества при переезде в Англию: сопровождает их на протяжении всего времени — от подачи заявления на убежище до получения гранта от хоум-офиса. «Мы стараемся налаживать связь с русскоговорящими представителями LGBTQ, которые уже живут здесь. Проблема в том, что при переезде из стран бывшего Советского Союза многие ребята стесняются себя и остаются в собственном мире по привычке, замыкаются в своем «социальном пузыре».

Владимир Путин высказал свое мнение об ЛГБТ-флаге, вывешенном недавно на американском посольстве в Москве. По словам президента России, таким образом посольство США показало, кто там работает.

Речь о флаге ЛГБТ, вывешенном на здании американского посольства в Москве в конце июня, зашла на встрече президента с рабочей группой по подготовке поправок в Конституцию.

Владимир Путин: «Они кое-что показали там по поводу того, кто там работает. Но не страшно. Мы же ведь много раз говорили на этот счет, и у нас позиция понятная».

Президент подчеркнул, что в России нет и не будет ограничений прав по признаку расы, сексуальной ориентации и религии.

Владимир Путин: «В России не было, нет и не будет ничего, что связано с ограничением прав по расовому признаку, по сексуальной ориентации, по национальности, по религиозным признакам, никогда такого в России не было и не будет никогда».

Глава государства также напомнил, что в России был принят закон о запрете пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних. И пояснил, что детям ничего не надо навязывать, они должны вырасти и самостоятельно определить свою судьбу.

Владимир Путин: «Пускай человек вырастет, станет совершеннолетним и сам определит свою собственную судьбу. Навязывать просто ничего не надо  вот мы против чего».

Путин напомнил, что в некоторых странах, в том числе и в США, до сих пор есть возможность уголовного преследования людей нетрадиционной ориентации. Как подчеркнул президент, у нас в стране ничего подобного нет, а те, кто обвиняет Россию в нарушениях прав представителей сексуальных меньшинств, «ломятся в закрытую дверь».

Обращаясь к президенту, представитель организации «Союз женщин России» Екатерина Лахова заявила, что Роскомнадзор должен установить контроль за ЛГБТ-пропагандой в рекламе. По мнению Лаховой, такая пропаганда присутствует в скрытом виде в рекламе различных товаров. Например, мороженого.

Екатерина Лахова: «Пропаганды не должно быть, но у нас рекламные щиты вывешивают радужные, красивые цвета. Вроде это незаметно, с красивыми словами. Или рекламируют мороженое, которое называют „Радуга“. Это косвенно, но заставляет привыкать детей к тому цвету, флагу, который вывешивался на данном посольстве».

В ответ президент сказал, что контроль в противовес ЛГБТ-пропаганде не должен быть агрессивным.

Владимир Путин: «Если есть основания полагать, что это пропаганда нетрадиционных для нас ценностей, то нужно соответствующим образом, только не агрессивно, выстроить такой общественный контроль».

Похожие новости

• 3 июля 2020Путин призвал реализовать не вошедшие в Конституцию поправки
• 4 июля 2020Глава Союза женщин России приравняла радугу к свастике

Новости СМИ2

Елена. Покинула Россию, теперь живет в браке с женщиной в Португалии

Мы решили уехать из России, потому что поняли, что не можем находиться в таком напряжении. Когда находишься внутри страны,  очень сложно осознать,  в каком колоссальном напряжении ты на самом деле живешь. И страшнее всего то, что ты привыкаешь к этому. Тебе кажется, что ты как-то приспособился, как-то адаптировался, но на самом деле это стоит титанических усилий психики… Мне это стало понятно, когда я перебралась в Португалию. Теперь я очень жалею себя прошлую  — тогда приходилось постоянно о чем-то думать, постоянно что-то скрывать, потому что ты никогда не знаешь, откуда может прилететь.

Мы уже долго в отношениях, давно в паре, и за это время обросли каким-то имуществом, какими-то накоплениями. Ясное дело, случись что-то с каждой из нас – куда это все денется? И мы заключили брак на территории другой страны. Здесь нам открыли общий счет в банке. Мы имеем право друг друга в больнице посещать. Это такое огромное количество проблем снимает юридических, бумажек, не приходится ничего выдумывать, писать какие-то завещания. Чувствуешь себя человеком. Нет никаких проблем с тем, чтобы пройти в больницу к гинекологу и сказать: «Да, я живу с женщиной». Здесь это все вполне нормально воспринимается. Бывают редкие какие-то случаи, но это, скорее, исключения, чем правила.

Я думаю, введение новой поправки в Конституцию не столько усложнит жизнь ЛГБТ-людей в России — все и так очень плохо — но добавит новые поводы «докопаться» до ЛГБТ-родителей, которые сейчас каким-то образом растят детей. Последствия могут быть какие угодно. Одна из обязанностей гражданина по Конституции – это соблюдать Конституцию. А если двое родителей – папа и папа или мама и мама, то получается, если они растят ребенка – они не соблюдают Конституцию. Что им тогда грозит? Здесь появляется огромное поле для фантазии, и у меня есть опасения, что дискриминации станет еще больше.

…Когда-то еще до переезда мы ездили на очень большой Pride в Берлине, и было ощущение, что мы какие-то пещерные люди. Мы ехали из аэропорта, везде были развешены радужные флаги, и мы фотографировали каждый флаг, будто никогда в жизни их не видели. Было так непривычно и странно, что люди так идут по улицам, мужчину целуются и проявляют любовь, и все равно сердце ойкает, что сейчас выскочат какие-то мужики с дубинками и начнут всех фигачить насмерть. Все это страшно. И страшно в себе осознавать эту степень страха, который все время подавляется. Ведь приходится все время делать вид, что все нормально, как-то существовать в обществе.

Мне очень сложно сказать борюсь ли я за свои права. Наверное, в какой-то степени да. Если я выбрала для себя какую-то жизнь, что я переехала, для меня это индивидуальная борьба. В России мне было как-то страшно выходить, что-то там качать, как-то заявлять о себе, что-то объяснять. Я не могу сказать, что в Европе все идеально с точки зрения реализации прав, но в той же самой Португалии есть прописанное законе наказание за проявленную гомофобию, за жестокое обращение с людьми нетрадиционной сексуальной ориентации. Это очень классная штука, которая уже позволяет снять напряжение. Здесь фобия существует и нельзя сказать, что её масштабы какие-то маленькие, но тем не менее это все контролируется законом. Не все европейские страны могут похвастаться тем, что эти законы соблюдаются, но тем не менее какая-то работа идет.

Леша Горшков (32 года)

В России у меня была отличная карьера: политолог по образованию, уже в 28 лет я был замом декана в Пермском государственном университете, где в 2010 году защитил диссертацию на необычную тему – «Институционализация меньшинств в поле публичной политики». Мои исследования были посвящены ЛГБТ-людям, и, конечно, это многих раздражало.

До 2013 года все шло более или менее нормально, а вот после принятия закона «о запрете пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений» на меня стали жаловаться за «пропаганду содомии в Пермском университете». За мной начали следить националистические организации, стали поступать угрозы – в общем, давили со всех сторон, в том числе, со стороны руководства университета и госорганов, так как я был публичным человеком.

Еще немного – и я легко мог оказаться невыездным, чего мне очень не хотелось: не дожидаясь этого дивного часа, я решил уехать из страны. Выбора, куда лететь, я не делал, потому что на тот момент у меня была лишь одна открытая виза – в США, куда я ездил в свой последний официальный отпуск.

Я занял денег у друга (откуда у российского ученого сбережения?), взял один чемодан вещей, положил в него самое важное, вроде любимых книг, и поехал в аэропорт. В США меня встретил мой близкий знакомый, который проводил свой отпуск в Америке

До его отъезда из страны все было нормально, а вот после я словно оказался в абсолютном вакууме. Чужая страна, чужие люди, чужой язык – чувство полной изоляции привело меня в депрессию, и я себя буквально силком вытаскивал на улицу, чтобы как-то адаптироваться к новой жизни.

Тогда же я нанял адвоката для сбора необходимых документов и подготовки досье, устроился на небольшую подработку разносчиком открыток. Свое интервью я ждал два с половиной года. Попутно я совершенствовал язык, чтобы избавиться от языкового барьера: ходил на специальные курсы в библиотеку, читал прессу, смотрел американские шоу, общался с людьми.

Это был тяжелый период: социализироваться и как-то прийти в себя мне в значительной степени помогла общественная деятельность – в США я начал заниматься активизмом. Я присоединился к Russian-Speaking American LGBT Association, и постепенно стал со-Президентом организации. Это дало мне своеобразную отдушину: пусть денег у меня было мало, зато я мог удовлетворять свою потребность в общественно полезной деятельности.

Одним из результатов работы стало то, что мне удалось организовать первый настоящий прайд в Брайтон-Бич – традиционно русском квартале Нью-Йорка. Это было историческое событие: приехали журналисты из множества мировых СМИ посмотреть на радужные флаги над Брайтон-Бич

Хотя часть жителей квартала вела себя агрессивно, нам удалось сделать важное дело. В этом году в мае мы планируем там же провести еще один парад

Алексей Горшков (в центре) на историческом параде в Брайтон-Бич.

В результате я понемногу стал осваиваться: прошло несколько лет после моего переезда. Теперь могу сказать, что в Америке я себя чувствую, как дома. Здесь я вижу будущее и для себя, и для ЛГБТ-сообщества – а в России его попросту нет.

Пусть в Америке не все хорошо, с приходом к власти Дональда Трампа «белое привилегированное большинство» начало проявлять себя во всей красе, вспомнив о традиционных страхах и комплексах, но все это не конец света. Мне здесь комфортно, хотя поначалу я видел «сны эмигранта», в которых я снова гулял по знакомым и родным местам. Но я понимаю, что это скорее рефлекс – я совсем не скучаю по России и планирую отказаться от своего гражданства. Я никогда не понимал, что значит эта «загадочная русская душа», о которой так много все говорят.